Неформатная просьба к обитателям Адвего. После друга осталось много разработок, знаю только то, что он был гением. Не все удалось успеть. Черновики оказались у меня, после меня этим никто заниматься не станет. Но хотелось бы знать хотя бы приблизительно, куда все это можно пристроить, чтобы не пропало. Мы общались, но темы лириков и физиков только в кино бывают взаимными, мы общались на отстраненные темы. Если кто-то может прочитать эту схему, не подробно, так, наискосок, чтобы хотя бы знать — что это. А там я по его книгам и телефонам попробую узнать, как пристроить эти черновики...
По загрузке вижу, что "картинка" по дороге рассыпалась. У меня все резко и читаемо. Ладно, не получилось.
Это не разработка и не гиперболоид инженера Гарина, а калька коммутационной схемы годов так 80-х. Сейчас всю эту сложную конструкцию заменяет пара деталей.
Первый файервол ставил в 2006-2007 вместе с тарелкой спутникового интернета через провайдера Beeline. Простоял он пару дней, пока не надоел блокировкой по каждому подозрительному поводу. Удалять его было значительно проблемнее, чем ставить. Приходилось это делать через программу восстановления с дополнительной чисткой кернела, реестра установочных файлов. С тех пор, ни к нему, ни к встроенной стене "брандмауэра" почти не обращался, кому надо меня убить, убьют и так. К чему это...Синтаксис, увы. Лайтовость стиля не предполагает отсутствие знаков. Не знаю, по какой причине на Адвего существует запрет на "правку" конкурсных работ. Кажется, художественное произведение не должно выпрыгивать из рамок системы и уж тем более, современного русского, но это так, брюзжание нудного лузера. Стою у дверей магазина, как продавец, не соответствующий его уровню. Целую дверь и ухожу...Сколько магазинов позакрывалось в ковид, прожили же как-то, и здесь, получится. Держу файл товара из магазина, который опять таки, не признавая мой уровень, предлагает товар, который этого уровня ниже. Вообщем, все по-русски. Недавно читал, оказалось, что Гоголь никогда не говорил про "дураков и дороги". Интересно стало, как быстро рождается миф о "народных мудростях". Несколько слов о прошлом. Никогда не считал себя ни мастером, ни гением, ни объектом "побития камнями". Никого не просил о помощи. Предпочитаю играть с "системой". Сегодня у меня сложная задача, сварить хинкали, чтобы они в процессе варки не лопнули. Никак не найду рецепт теста, способного сохранить "мешочек" до конца варки. Может, кто-то знает?
Немного фактуры под тему пророчества и литературыЦитатаПредсказывать будущее России совсем не сложно: достаточно знать такой мат. термин как тренд. и уметь с помощью простой линейки экстраполировать функцию. Конечно, уложить это все в гламурные формы зарифмованных строк умеет не каждый, но осознать неизбежность завтрашнего прошлого под силу даже ребенку.
Уходят поэты, приходят поэты. Ненужное где-то Звенит за ушами. Я снова прощаю холодное лето И в свете диодов Ищу макароны
Бывают народы Бывают породы Собаки так часто Страдают глистами Что пес осерчавший Что котик блохастый Что дохлая лошадь Из книжки Бодлера - Ненужные смыслы Для гнойного свища
Ах Русь, что за диво Страдают поэты Я вижу березку И чувствую осень В стране наслаждений Конвульсии нижних Так сладки и гадки Что хочется какать
Композиционно пророчество делится на три уровня, где автор рассуждает о сути поэзии и ее носителей. Сквозным мотивом стихотворения является собирательный образ поэтов, отношение к которым у лирического героя выражается через призму художественных деталей. Первая строфа, не являясь концептуальной, а скорее экспозиционной, очень динамична, в ней темпоральность схвачена с помощью двух глаголов движения, связанных как с обычным перемещением в пространстве, так и с переносным, в значении эпохальных событий. В этом снижении смысла "уходят/приходят" автор подчеркивает, что в его мире ценностей жизнь художника подчиняется таким же общим алгоритмам, как и у людей, не связанных с искусством.
Эта тема продолжается переходом к безличному определению их проекций как "ненужное где-то" и погружению в подсознание повествователя. Так уходят от надоевшей темы и назойливого звука. И в том, что эти слова имеют уже авторскую внутреннюю, психологически окрашенную коннотацию, говорит то воздействие, которое они оказывают. Это чувство внутреннего отрешенного и проникновенного обращения к действительности:
"Я снова прощаю холодное лето.."
Пожалуй, это единственная строка, где голос автора звучит без маски и передергивания темы искусства.
Если рассматривать это утверждение на фоне сниженного представления "роли поэтов", то можно предположить, что "холодное лето" и "тема творчества" как-то связаны и не только в проекции восприятия мира автором, но и объективно. Тема вины и прощения, как указание на повторяемость этих событий ("снова") говорит о том, что для автора эта закономерность подтверждена уже не единичным явлением. Спуск к прозаической теме "диодов и макарон", как переход из подвала подсознания к способу преодоления "холодного лета", и "уходов/приходов" поэтов, свидетельствует о том, что выход из этой ситуации лирический герой находит в простых вещах: хлебе насущном (макароны) и духовной пище (свете диодов) через транзакции новых видов коммуникаций офлайн и онлайн.
Первый композиционный блок переходит к новой абстрактной теме, которая перебрасывает смыслы от "поэтов" к "народам" и "породам". В отстраненно безличном "бывают" ощущается не столько равнодушие, сколько желание проанализировать эту тему отстраненно и объективно. Полифония слова "порода" срифмованная простой, бедной женской клаузулой с "народом" предполагает несколько вариантов создания "народов". Благодаря многообразию пород в животноводстве, и как частной форме - кинологии, а возможно и в шламе или отходах добывающей промышленности, по аналогии с народной мудростью про "соль земли".
Переход к ветеринарии и появление образов "собак с глистами", "блохастых котов" и "дохлых лошадей", может свидетельствовать о "ненужности поэтов" в проекции "бывающих народов". Более того, в этом тезисе есть мотив обвинения поэтов, приносящих страдания или, наоборот, пользующихся страданиями представителей фауны. Этот психологический параллелизм отражен на уровне внутреннего паразитизма (глисты), внешних раздражителей( блохи) и фатального состояния "живого трупа"(дохлая лошадь). Обобщение темы образом Бодлера, автора известного поэтического сборника "Цветы зла", стоящего особняком в литературном мировом процессе, сознательно выбравшего путь изгоя, как бы подводит итог и дает беспристрастную оценку поэтическому творчеству, как явлению не только бессмысленному "ненужные смыслы", но и болезненному— "для гнойного свища".
Третий эпизод продолжает тему "поэт"и "народ", поднимаясь к образу страны, которая является как объединяющим, так и собирательным образом. Ирония автора по отношению к поэтам "что за диво, страдают поэты" постепенно переходит и на образ "Ах, Русь", где междометие "Ах" использовано в переносном смысле, а восхищение имеет значение почти сарказма, что и подтверждается финальными строчками, соединяющими две темы: наслаждение и акт вывода продуктов жизнедеятельности наружу, в намеренно упрощенной детской форме лексемы.
Это говорит о том, что автор не готов использовать весь лексический арсенал для передачи саркастического отношения к "роли поэта в России" и по-детски смущается смыслов, связанных с теми состояниями, которые требуют и настаивают на деликатности, индивидуализме и интимности. Тема конвульсий, проведенная через "холодное лето", "страдания животных", парафраз о стране наслаждений позволяют увидеть авторское отношение к поэзии не только на современном этапе, но и сквозь призму исторических реалий. И это отношение граничит между сожалением о наличии поэтов, признанием порочности их влияния на окружающий мир и развенчанием их значимости для формирования ментальных ценностей Руси, как места проживания и ухода.
Для создания образности автор использовал немногочисленные тропы, в основном, эпитеты с ярко выраженной оценочной экспрессией: "ненужное где-то", "холодное лето", "пес осерчавший", "дохлая лошадь", ненужные смыслы", "гнойного свища". Анафора во втором эпизоде повторением "что" акцентно объединяет страдания зверей. Оттеночно можно отметить переходы экспрессии с уровня драматического лиризма "я снова прощаю холодное лето" к иронии "Ах, Русь, что за диво", к смущению "Что хочется какать". Финальная строка говорит о том, что смысл поэтического творчества легко вписывается в известный парафраз "Бумага все стерпит", как один из вариантов использования этого материала. Это сравнение выхода слов, сочинений с актом дефекации, низводит поэтическое творчество до банального акта освобождения себя от использованной духовной пищи...Ну что ж, довольно откровенная метафора...
Это очень хороший и подробный анализ, подтверждающий, что символизм шедевра примерно правильно воздействует на читателя и центральный позыв воспринимается верно. Хотелось бы только немножечко дополнить его некоторыми "пояснениями редакции".
"Страна наслаждений" - здесь автор как бы намекает на греховность, которой отравлен разрешенный для него в этом мире ареал обитания.
"Конвульсии нижних" - здесь "нижний" следует понимать как термин из БДСМ-сленга, означающий мазохиста, т.е. человека, добровольно получающего сексуальное удовольствие от унижений и причиняемой физической боли. "Конвульсии" очевидно означают состояние эротического экстаза или даже коитуса.
"Так сладки и гадки" - пейсатель как-бы обращает внимание слушателя на визуальную непотребность действа, попутно высказывая здесь свое отношение к предмету, однако замечает при этом, что объекты удовольствий принимают страдания в целях достижения сексуальной разрядки и мучаются по согласию.
"Что хочется какать" является парафразом когда-то широко использовавшегося в интернет чатах сочетания "пойду по...ру", что, в свою очередь, скорее всего происходит от известной фразы, приписываемой Ф. Раневской, "пойду по...су". Здесь как бы выражается прескученность действом, примирение с невозможностью что-либо изменить, безразличие и отсутствие интереса к процессу, вызванные эмоциональным утомлением и снижением мотивации.
Автор местами как бы переплетает внешнее и собственное внутреннее, так сказать, внутренние и внешние состояния (например, "ненужное где-то" в сочетании с "звенит за ушами" - автор явно страдает от тиннитуса) и пытается донести до нас воспаленную образность на границах, где происходит диффузия этих двух миров.
Все приведенные тезисы были поняты и подразумевались, не стал беспокоить автора физиологией и даже объяснил почему, формой, выбранной в последней строфе.
Обещанной статьи по новому ридлискоттовскому фильму нет. Но у меня для ожиданий еще 7 с небольшим лет. Пробежался по критике фильма. В удивлении притормозил у строки Антона Долина, перечитал. закрыл глаза, пробежался по веткам файловой системы, открыл глаза...И все равно, туго соображаю. Движение #MeToo всегда ругал, особенно за актрис, которые сначала, а потом, причем сами понимая, что так работает мир кино...
Но Долин меня удивил. К сожалению, "медуза" в моих болотах не открывается ни с ПК, ни с ноута, ни с планшета, ни с айфона, ни с айпада, ни с ХР, ни с 7, ни с 10, ни с пиратки, ни с лицензионной. Не любит почему-то эти места, из-за "наркомана" Голунова, наверное. Но дальше превью разбор Долина прочитать не мог. А вот предложение, которое меня вырубило: " Это бескомпромиссное и глубокое исследование «культуры изнасилования», непосредственно, как выясняется, связанной с живым до сих пор культом прекрасной дамы, и, вместе с тем, убедительный и четкий аргумент в защиту жертвы в извечном споре о якобы разделенной вине мужчины и женщины." Культура изнасилования Прекрасной Дамы звучит, не правда ли..Блок в шоке вместе с тестем Менделеевым, автором водки.
Что до автора про панораму металлолома в виде рыцарских доспехов. Ридли Скотт вчера пожаловался, что его картину провалили тупые миллиеналы и их мобильники. Он отчасти прав, но только отчасти. Ридли провалили совсем другие люди, не птенцы из Тик-Тока, а очень солидные игроки в мировое первенство по соборности. Одного назову, второго — нет.
Харви Вайнштейн со своей киновселенной, сроком за изнасилование, который для него уже тягостная и сложная реальность, забравшая все заслуженные и нет ништяки, забрал успех. Поскольку второй раз "раскрутить тему насилия" на полнометражку здесь уже не дают, реал диктует свои законы. А миллиеналы, а с чего они должны любить Скота больше, чем Дени Вильнева или другие вселенные...
Пишу новость, улыбаюсь. Маску не дают покоя лавры Христа. Сегодня пульнули Falcon 9. Дата запуска подозрительно совпадает со "смутными сомнениями". Цель экспансии — через 10 месяцев врезаться в астероид Диморф. Вроде ТЗ этой лабы — отработка принципов защиты Земли от случайно забредших небесных тел, способных пробуравить планету. Однако, видится другое. Маск окутал весь свод своими спутниками. У его инета, километр пользователей, среди которых владельцы его же Теслы. Время полета странно совпадает с периодом вынашивания ребенка, причем момент "непорочного" падает именно на католическое Рождество, а там и Новый Год с мировой пьянкой. Дети, зачатые в это Рождество родятся рядом с моментом Х, когда Falcon (!) 9 рассыплет камушек, изменив траектории некоторых небесных тел. Ау, астрологи, все ваши натальные карты придется перечертить, поскольку это уже физическое влияние (если получится, канэшна) на траектории движения некоторых тел. А тут уже чипированые Маском свиньи и обезьянки поджидают, играясь в шутеры...И мама Гарика Поттера с новой сказкой «Рождественский поросёнок».
еще один кораблик на воде но уровень ее пониже парус меньше на чистом неисписанном листе так время растворяет в градиент слова и краски воду и моменты которые боишься забывать
Аналитика конкурсного рассказа "Бирючонок" #41, автора mpnz
Одиночество: этапы жизни и внутреннее ощущение
Идея рассказа "Бирючонок" связана с темой одиночества не только как появление и уход в мир и из мира людей, но и как фрейм внутреннего состояния героя. Лишь изредка и в пороговых ситуациях природа позволяет увидеть себя другим —настоящим. Мысль о том, что природное одиночество точнее и аутентичнее отражает естественное состояние человека в новелле рассматривается на нескольких уровнях. Они сообщают произведению многоплановость, охватывая решение проблемы с философской, социальной, событийной и психологической стороны. Раскрытие основной идеи происходит средствами композиции и художественных средств (образ главного героя, пейзажный психологический параллелизм, тропы, значимые детали, реминисценции, основные мотивы: холод, снег, страх, боль, опасность).
Событийный конфликт решен, психологический — спрятан...
Сюжет произведения связан с описанием одного дня подростка, который стал в его жизни встречей с опасностью и новым собой (смешение крови волка и человека, новые семья и дом). Композиционно рассказ построен в виде ретроспекции, где три части, разделенные графически и имеющие подзаголовки со смысловыми акцентами, обрамляют прошлое фрагментами из настоящего. Их можно назвать развязкой событийного плана (герой живет в семье, где у него есть семья из трех поколений и внучка, чем-то похожая на него). В центре повествования история двух пограничных экстремальных состояний героя, которые привели к его "перерождению", а может, к его верификации в том образе, который для него более идентичен (волк вождь), ставший частью его нового сознания.
Но если с событийной стороны сюжет разрешен, то этого не скажешь о плане философском и психологическом. Несмотря на наличие социальных связей (жена, соседи, внучка) герой по-прежнему остается непознанной вещью в себе "закрытой в плане личной территории" даже для близких. Об этом говорит его воспоминание, которое происходит только в проекции внутреннего мира, наедине с собой, во дворе своего дому при виде Луны. Отказ от участия в отстреле волков, предложенном соседями, говорит о том, что и в социальном плане, более широкого круга общения, которое идет после ступеньки "семья", герой не стал частью общества на правах равноправного его представителя. Желание держаться особняком можно расценить как осознание им себя "представителем иной стаи" или полный уход в подсознательный внутренний мир своей судьбы.
Реминисценции: религия, искусство — иллюзия соборности
Мотив одиночества в семье рождения прослеживается уже в самом начале, на уровне описания персонажа и его выхода на зимнюю рыбалку. Когда такое опасное путешествие возложено на пятнадцатилетнего подростка, озабоченного проблемой "накормить семью", это косвенно указывает на то, что он одинок перед проблемами, которые обычно решают взрослые. Этот выход в поле, где он ощущает себя и свободнее, и раскованнее, говорит о том, что интеграция в человеческое общество ему либо не дается, либо не нужна.
В моментах, когда повествование рассказчика сменяется голосом героя, это всегда происходит стихийно. Но поскольку рассказчик "вытаскивает" своего персонажа из своего внутреннего мира, то это не выглядит неестественно. В немногочисленных внутренних обращениях герой направляет свое внимание только к себе. Это одиночество отлично дополняется фоновыми деталями пейзажа — огромное холодное, застывшее снежное пространство, зима, одинокий лес, общение со стихиями природы как в языческой обрядовой поэзии, где обращение к ее силе зачастую были выходом из сложных внутриродовых отношений.
В тексте ступени одиночества с позиций семья, социум, поднимаются выше, на ментальный уровень идей: в религии и философии. Так, реминисценциями ассоциативного уровня, связанными с христианскими архетипами, можно назвать желание героя "накормить рыбой" своих близких в тяжелый год и ситуацию с прорубью, которую можно принять за неформальное крещение и инициацию с силами природы, а не конфессии. Фон событий, где все происходит в пороговых ситуациях на грани жизнь/смерть (прорубь и битва с волками) говорит о том, что уход от одиночества в религию, одна из иллюзий, которая рассыпается в момент реальных испытаний. И если вспомнить, что аналогом волков в овечьей шкуре были фарисеи, то эта отсылка еще раз акцентирует внимание на сознательной позиции главного героя, имеющего характер интроверта.
По касательной в рассказе проходит тема искусства. И она связана с реминисценцией повести Троепольского "Белый Бим Черное ухо". Такое упоминание в тексте служит своеобразной метой исторического временного промежутка, который условно можно оценить как конец 80-х лет прошлого столетия и период после миллениума, где герой уже рассказчик историй про Васятку.
Рассказчик и герой
Намеренная диссоциация между образом Васятки и героем двух современных вставок — дедом, говорит о том, что в тексте не ставится знак равенства между образом сочиненным и тем, кто является первоисточником в рассказах для девочки. Эта ситуация двойничества, полифонии встречается не однажды. Так мы говорили о повествователе и его переходе на внутренний образ "бирючонка", такое же несоответствие встречается в финале, когда раненного героя обнаружили и привезли в дом будущей жены, где он спорит о количестве убитых волков. В разнице между объективными "пятью" волками, о которых говорит девочка-луна Катерина — и "четырьмя", на которых указывает раненый Васятка, герой ассоциирует себя выжившего с тем пятым волком-вожаком.
Эта верификация с миром природы, где он только и может оставаться самим собой, где после карнавального "крещения" и "братания кровью с волками" он становится почти своим в волчьей стае, вызывая у ее выживших соплеменников чувство страха и превосходства, напоминающего им вожака, делает его на какое-то время неодиноким и нашедшим свою нишу в мире природы, совпадающую с данным ему прозвищем Бирюк — волк-одиночка. Необходимость социализации способна оживить в нем человека только при общении с ребенком, еще близким к природному уровню восприятия мира. Все остальное: как выбранная маска современника, вынудившая его играть роль человека по праву рождения. Психологическое одиночество героя не купируется ничем, и это позволяет сделать вывод, что обретение дома и семьи, такой же иллюзорный выход из него как и приход в религию — временная имитация растворенности в других.
Символика и аллегоричность природных образов в создании характера героя
Для фоновой окраски этого мотива использованы различные приемы. Цитатная и речевая характеристика Бирючонка отражают в нем самодостаточную, глубокую и замкнутую личность, с некоторой скидкой на необходимость принимать игру в жизнь. Значимые детали, которые аллегорически созвучны внутреннему миру персонажа — образ наста в обоих временных пластах. Первый раз эта деталь встречается в самом начале, когда герой выходит во двор закрыть калитку и видит мириады лунных искр. И это рассыпанное образное приветствие Луны, как будто собирает в нем картинку прошлого, и начинается его внутренний монолог и рассказ о детстве "бирючонка".
В этих воспоминаниях родители упоминаются вскользь, что не характерно для людей, выросших в тепличных условиях. Замкнутость подростка, решение им взрослых проблем, намекает на какую-то внутреннюю трагедию, приведшую к раннему взрослению. По некоторым эпизодам видно, что иногда, он как будто насильно удерживает в себе себя, не выходя за очерченный круг сдержанности в зону раскованности.
Став триггером и направив в пространство воспоминаний, деталь наста постепенно становится более масштабированным образом и занимает уже не место во дворе у калитки, а целое замерзшее озеро. Если вспомнить внешний вид наста, то он напоминает стеклянные осколки, лежащие под углом падения солнечного света. Его ноздреватость чем-то схожа с хлебным мякишем, а звук при движении напоминает хруст, на подсознательном уровне отражаясь эмоцией опасений. Этот хруст позднее герой услышит в борьбе с волками.
Еще одним почти действующим одухотворенным персонажем из мира холода можно назвать снег. Он в авторском исполнении имеет самые разные паттерны, связанные почти со всеми проявлениями жизни: он напоминает кашу, молоко, белую кутерьму, вихрь, белый кисель, сущность, хватающую за ноги, белую пыль. Из природных явлений еще ветер, Луна ("размытое пятно Луны" появляется дважды, оберег в бою с волками, луна лампочка, луна — лицо девочки) и Солнце появляются в эпизодах новеллы, как бы становясь проявителями "реального, без маски" персонажа. Общаясь с ними на уровне ведических религий ("Взглянул на луну: «Подсоби, родная…»), он уверенно чувствует себя продолжением этой линии жизни.
Образ волка в русской обрядовой поэзии, сказках и пословицах имеет весьма специфический вариант отображения, с одной стороны, это злой хищник, не ведающий преграды ни в чем, когда ему требуется отстоять свою территорию или спасти жизнь. С другой стороны, его трансцендентальная роль в междумирии яви и нави, как оборотня, животного, тотем которого способен собирать под свою шкуру всех, кто не может существовать в иллюзиях человеческого общества, делают его таким волшебным антагонистом придуманных институтов соборности на Земле — семьи, искусства, религии, государственности. В этой вилке символики волка и остался герой "Бирючонка", растворяя свое одиночество на воспоминания и общение со своим продолжением — вечностью в виде ребенка, ждущего рассказов о Васятке.
Оба разбора писались с "чистого листа" без использования материалов интернета в его фатальной отключке размером в целую страну. Сегодня такое уточнение важно.
собирайся тебя отпоют уворуют туфлю до застолья кто то сверху погнавший пургу поменяет влюбленность на совесть и покатят монеты дорог рассыпаясь хлопушкой на свадьбе недопиленный пушкинский рог и тургеневских девок усадьбы
если классику перевести на обычное тихое слово ни метла ни чужой огород каменя грех не почувствуют оловом пропаяю души передоз микросхемой гирлянды из спичек у цветных эволюций кайло вожделений отмычек набором сегрегацию слова ведет кофе мол
led меняет глаза на мозоли и стекол осколки первородного льда не осталось птички кончились иглами елок
собирайся тебя отпоют в песнях рок или в джазовом драйве передумала выбрось туфлю пока небо в пожар забинтовано
постепенно угасает слов диктат еще несколько хайтечных поколений и у классики как бабушки на лавке из читателей и слушателей драм беспристрастных словно руны на деревьях птицы мыслей будут гнезда по утрам вить не германом психушку поминая не курагиным из графских многословий а порталом вне событий снов из рам сериальных перехваченных наитий плагиатом круг сюжетов подпирая
спит дорога отпуская ветер в спину пешеходам незадачливого дна мерзнет стройка и аккаунтами трампа греет солнце под асфальтом дав угля и жировкам и распискам на бумаге воздух гарью и туманом кормит гравий это луковицы мартовских тюльпанов и гвоздики недостроенных помостов возвращаются в родные огороды роумингом зимнего рубля
опилок степ не бесконечен в степи деревьев мало но она листвой не лжет а лечит протяжным посвистом ветров а сопки сопки мягкой хвоей тепла рыжеющей сосны где камни устланы корой сбежавших молом древесин шиповник жжет и метит руки полозья ран росой кропя желтки лисичек млеют руки лаская нежной желтизной травы примятой оперенье полян полощет злой туман монист осин дрожанье геи и воздух разнотравий прян глотком вина дыханьем дыма щадящим ковроланом мха и пик монаха где могилой уснула бывшая страна за то что где то на привале забыли спичку погасить играя в ямбы карнавала в чужом поломанном пути
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
