Здесь я буду отвечать на реплики, которые были в форуме о русском языке. Если они коснулись тем вне языка или в них были личностные оценки авторов не по лингвистическим проблемам, а по частным. Здесь можете и ругать, и цеплять, и все остальное. Там — только слова и система русского языка.
Ответ для UstCopy
о раздражении молодежи по отношению к чтению и языку. Не снимаю с себя некоторой ответственности за то, что происходит, но и не собираюсь тянуть лямку чужой вины. Исследования психологов и социологов показали, что слухи об отторжении подросткового возраста от литературы сильно преувеличены. Если же говорить о молодежи, срок которой в этом году продлили почти до уровня "кризиса среднего возраста" (до 35 лет), то и там для беспокойства нет особых причин.
Изменение обстоятельств не могут не повлечь за собой трансформации личности. Проблемы классики в современном мире несколько устарели, как бы печально это не звучало. Да и хватит ей выстраивать всех под "чудное мгновение" автора, который в письмах и стихах, как две большие разницы одесских. И литература порой от знания некоторых подробностей об авторах приобретает вид обычной мышиной возни за место под солнцем. А молодежи присущ максимализм и нежелание жить в чужом вранье. При нынешнем объеме книгоиздания, молодые люди будут искать не мамзелей и сударей, а образы своих сверстников, чтобы понять, как выстраивать отношения на фоне этих скоростей, новых приоритетов и смыслов.
Система русского языка, как любая матрица нуждается в стабильности. Иначе национальную идею и идентификаторы для верификации придется искать в картошке, ставшей контейнером для мотыля у изобретательных рыбаков. Чтобы эта система работала, ей нужно несколько верных защитников слова, чтобы не размыли хотя бы оставшееся. Особенности сетературы тоже могут влиять на способы восприятия текста. Ну тема батарейки и биоса, это слишком глубокое исследование, чтобы писать о нем на форумах. Но и оно в значительной мере подарило эту эмоцию отвращения к слову. И "молодежь" включила обычную реакцию психологической защиты от литературы, как факта агрессии своих предшественников. Агрессия тех, кто успел родиться до миллениума много сильнее внешних врагов России и носителей русского языка. Но это не тема для форума. Это часть жизни.
Спасибо за совет по лечению, у меня таких советов несколько страниц, от направлений в морг, психушку, бордель и прочее. Поэтому, я как-то еще сам решу свои проблемы.
где то еще теплится весна та что не пришла однажды к марту у нее стальные удила краски потревожены монмартом прачки стылых чувств из балерин умиляют старого лотрека у картин афишами о скрепной силе танца нет мужчин и женщин только транс зритель он не уже не гражданин подданный искусства тень паяца шоу тиражирует винда кормит капитолий прошлым веком мутит воду плазменный шаман твиттер распустил пернатых стаи сон необратимости кошмар дремлет белый дом не просыпаясь морфиус с таблеткой у дверей думает будить или оставить злой театр просроченных теней на планшете новости листает выпуская в прошлое людей простыней молчащей кинозалов
Здесь отвечу. Мозги, это хорошо... Лирикам сложнее, ну ничего, помедитирую на кусок хозмыла, и может, что-то пробьется. Или вот думаю, может уже пора на "Tide" переходить. А я уже статей пяток влил. Но марку про рабочую лошадку в НГ так и не заработал. Ничего не купили.
кормлю глаза картинами руин они как плотоядная минога хоть знают тайну группы сплин но в снеге ищут снег в песке песок а в слове мерч чужих шагов печальных как уход от бога когда здесь больше некуда идти
коротким заревом закатится заря в сквозные щели окон и с порога от снега отряхнув пустые ноги захочется еще раз рассказать о том что время можно повернуть назад поломанное склеить сшить собрать и только битая душа как девочка невеста недотрога на правду выключает взгляд включая проповедь скучающего блогера привыкшего за слово получать не бумеранг событий взятых под крипту а лайки как заначки олова меняющего кофе на винду чтоб снег боялся слова
когда я в сны твои нечаянно войду разбитое корыто превратится в подаренную осенью дорогу которая не к дому приведет а к прошлому отобранному творогом свернувшегося млечного пути уставшей коброй
градусник безбожно лжет и не только он петушиные холмы сугробов закрывают бровок окоем в воздухе хрусталь и гоби стылого песка синонимом тепла старые ухоженные строфы вот и снова осень потекла по зиме листок помятый вырванный с блокнота новым файлом заиграл
тот новый год как солнце в янтаре окаменело и живицей охры живет картинками в пластическом окне из плазмы моников и иглами от сосен разрывы пряж малиновых гирлянд и стог бенгальских взорванный в кастрюле напоминают мне то доги вальс то амстердама ветреные дуги оставленные красным фонорям где мысль по бездорожию бежала беж кожи обдирая по углам шесть лет не вынимаю жало твоей последней рукописи
на горизонте старый новый год он тоже медом времени помечен давно утратил акции злой слот из лего бритв фантомно безопасных и только дата имя и число еще гуляют рыбками разлуки где оставались дни сливая руки под кранами живицей бывших слов
так замолчишь как будто нечего сказать и страшно воздух накалять словами сломался ключ на скользких поворотах бородкой снес начало оно теперь пустым и беззащитным дрожит собакой на морозе стекает оловом из материнских плат в начале было в начале и осталось и холодно как в марте где раньше столовался новый год
площадь пуста редкие швы на брусчатке уставших камней помнят шаги или нет тайне цвета неважно красный красивый уродство остаться собой шанс без восхищений вояжа восторгов а значит вне новостных спекулянтов и чьих то идей
там не вангует ни время ни мысленный смог площадь безмолвий пуста фейерверков не знает в будни ли или в плену летаргий новогодних прячется в старых альбомах забывших тепло в снимках еще черно белых шаги бережет от красоты сострадания новых дорог и людей
ведешь игру похожую на слалом то лыжи роли в жанре не сошлись то спуск подъем сожмет до тесной боли то кольца палок в дрифте поломались итог один целуя мордой снег почувствовать озноб колючих правил написанных когда то на луне без права изменять на колее низины гор на призраки вокзалов чужой игры на тонком волоске где скорость ветра только показалась
стиральная машинка за стеной соседской то фонит то замолкает как будто звуки призрачный прибой на лодочке эфира по волне созвучий голой дранки и сугробов по времени из прошлого катает навалов петушиных хохолки подрезали машинам путь подъезда и комья снега грязного вершинами не только тихий шаг но даже звук к дрожанию оконного стекла назло всем непрявленным ветрам на пушечные выстрелы салютов собачьим страхом к прорезям окна не могут и не подпускают звук тоже не материя как свет оттенки старых снимков папарацци минуя все каналы ранга рацио он ищет слов тепла привычный след а там внутри потом преображается миксуя тени марса и венеры на фресках экзотических планет открытых но не пойманных астралом стиралок обнуливших краски слов
в городе смог в мелкой дисперсии запахи кухонь вокзала машин персы людей дробно спешат на работу сколь ни увидешь округ все равно ты один смог или нет выждать паузу сдав эпилогу старой истории камушки льдин как аванс расставаний
псина уснула не на ковре самолете на старом диване прошлого где еще были живые слова скоро рассеется дыма туман и молчанья сова крылья расправив на ветку сосны опадет чтобы вернуть тишину пустоте перьями строк о полетах в оставленный край где ни дорог ни слепых ожиданий тонко и колко звучащее с неба прощай на разговор снова смелости ей не хватило
в городе смог в мелкой дисперсии запахи кухонь вокзала машин персы людей дробно спешат на работу сколь ни увидешь округ все равно ты один смог или нет выждать паузу сдав эпилогу старой истории камушки льдин как аванс расставаний
псина уснула не на ковре самолете на старом диване прошлого где еще были живые слова скоро рассеется дыма туман и молчанья сова крылья расправив на ветку сосны опадет чтобы вернуть тишину пустоте перьями строк о полетах в оставленный край где ни дорог ни слепых ожиданий тонко и колко звучащее с неба прощай на разговор снова смелости ей не хватило
черты лица о многом говорят но сказка про обложку устарела и смысл страниц уже не листопад осенней падали под лунные пределы застыл в руке наполненный бокал напротив море и песка нирвана и ранних отчуждений седина не обязательно плохая карма так метка серебра обрыва связи по ней бегут непокоренные лучи волной прилив изменчивые стразы у ног рассыпал брызгами а пыль осядет и обратно улетит шаг топкий до касания укрыв воспоминаниями о морской звезде в шипах ее распластанных лучей и рабице вечерней ряби глади черты лица прощаньем растворяя
первые уроки и шаги жизни взрослой обмеление морем розовые сны уже ушли пробами зачатия из боли серый город дальний гарнизон лего одинаковых казарм общежитская общений грязь мало общего с обычными словами пятится испуганный балхаш медью слез с ракетами флиртуя то грибы ползут семипалатинские то опять ракеты байконурят в комнате разбитое окно запах сигаретный и соляры первое коротких замыканий дно билет военный лейтенантский красной книжкой с родиной другой жжет лучами старую подвздошку ей то еще дышится а море у арала чайное как ложка
если долго смотреть на желтую плашку при быстрой смене угла зрения на молочном неоне она оставляет сиреневый след классика через время проходит не изменившись остаются стальные конструкты тем любовь время ненависть семья смерть из этих балок создаются сюжеты апгрейдов для детей замороженных янтарем восприятий поколений слово уже не нежит бьет скорее чаще и чаще и снегурочка в бассейне мне кичем уже не кажется
время бьет ключами эвтаназий незаметно человек на остановке кажется живым а на самом деле зазеркалий сытые проказы раунды публичных звездных войн баттлами гастролями мешают или помогают сделать кровь не похожей на арканы кумача или на закаты в неглиже жесть уже давно то дым то пепел ноги на чужом веретене
мальчик с неулыбчивым лицом грязью отношений свальных связей ломками и вечным похмелом в пятнах прячет дурочку любовь пока церковь не успела сглазить луч один ни батальонов прессы ни кумиров улей или рой ни окопов сайтов ни известий падающих крошкой прямо в ноги льется с вены утренней звездой где то пошлой где то странной песней солнце матерится но восходит над его оставленной страной
вот часы они показывают время которого нет это твои часы я при них адъютант прошлого кручу головку ручного завода и кажется они пробуют втиснуться в день пока я на них смотрю
а ты помнишь о них в лете где не посевы а покосы и стерхи опять летают
на дартинге луны судьба мишень а целятся и близкие и злые враг не заметен солнца вермишель из сита дня то льется то лишь метит обычной слабости живое полотно но кто то съел луны запретный плод и так сифонит с неба что слова не просыхают от забот чат ботом джипити отбрасывая тень собрания живых клавиатур
Война - обжигающий взгляд пули Война - нет хлеба, пикули Война - голод, холод и мрак Война - черный чай да барак Война - смерть гражданских и взрывы Война - ран гнилые нарывы Война - порок мародерства и глума Война - ни заводов, ни бума Война - отсутствие денег и терминалов Война - всхлипы женские из подвалов Война - это фобии, страхи В войну плевать на рубахи.
пестреющая лента новостей мешая суициды и обстрелы с инфляцией и ростом цен похожа на плоды пустой омелы проросшие осыпанностью стен наевшись информации без слова в котором мысли сгустки старых красок то порошковых то эмульсионных под вечер хочется пропасть героем сказки все чаще дураком все реже человеком орел и решка кружат лист дубовый чужим позвякиванием цента под столом и ты уже не просто биомасса а дата центр из галерей видеокарт с асфальтно тонирОванным лицом
не на ночное и звездное нравится смотреть на нарисованное небо по крайней мере это ближе к правде прошлой липовой радости было слишком много так что до сих пор от нее изжога и тошнота подкатывает превращая связки в несуществующий кадык интересно если они в свое дневное небо буду смотреть долго долго столько сколько растет ребенок от первого зуба до первого шага увидят ли венеру расписанную цветными карандашами прошлого
на моем дневном звезд не видно потому что у меня был повод для асфальтных сказок которые сбывались в старом холодном гараже
не люблю ни тепла ни радости спасибо что ты это бережешь
распустит зимний сплин лучей восхода перья следами у двери вчерашние бычки еще не прожит сон без стука заходи в слова где боли драйв и степ из джема в волнах натянутой струны последнего рывка каршеринг на двоих без парашюта в снег любым из них сквозь явь или во сне по дырам тренажеров где из просвета лил кружав колючий снег входи без приглашений всегда как прежде город лишь тот что медным тазом вселен в твоей звезде погасшей ненароком пристрелкой из вестей ковшом на раструбе сапог где быль как самовар то чаем то ожогом играется в меня тобой
на рекламных плашках поэкранно снег почти сиреневый лежит штопает простуженные драмы уникумом продолжая жить в поле смыслов смешанных семантик где пронырлив странный джипити чат зашитых временем карманов легкого труда без цифр и дат времени когда живое слово лилось на неон из чьих то судеб
плазменные млечные секунды на подвале слоя код жуют слешами из реплик комментариев обе стрелки на часах обычных закрутив в проводки жгут
слово и мелеет и томится в этой круговерти цифровой тают фотографий фон и лица в зимах сном метели и пургой нанятых спичрайтеров весны ждущих когда цвета пятилистник чье нибудь желание исполнит гроздь сирени наливая синькой под неспешный залп из майских молний
я не наполеон и покорять москву мне не хотелось так протаскивать сквозь дранку тела свет волглый старых мостовых вдыхать в метро привычный запах смеси из бетона и лепнины бродить по улочкам без встреч и расставаний считать шаги и еще думать о других в ней живших и оставшихся следами красивых слов грунтовкой ненаписанных картин под фонарями у арбата смотреть как грифельный мелок хватает тонкие черты перенося на чистый лист бумаги завидовать из неумений и скорей из нежеланий быть чем то большим чем простой прохожий у отражений праги или лавки антикварной калининский в потоке лиц на ожиданье покупать в обычной остановке видя сюжеты будущих картинок которые потом пришли похожие на сход лавины за жажду слова и любви и неумения их так соединить чтоб для чужих и окон не осталось
на побережье леты битое стекло и убежавшие с шкафов скелеты столица моя в прошлом там живая не фантом осталась островом елены с обоями и мышьяком пронырливых хвостатых тварей не пойманных ни цепью золотой ни дубом ни котом ученым
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
