"Природа движется по кругу. Искусство — по прямой линии. Все натуральное округлено, все искусственное угловато. Человек, заблудившийся в метель, сам того не сознавая, описывает круги: ноги горожанина, приученные к прямоугольным комнатам и площадям, уводят его по прямой линии прочь от него самого."
каждый день словно пазл тихий штрих от капитула смыслов говорят есть у трения шанс убежать от бессмысленной терки возгораний деревья и плазмы разложив суть процесса по полкам молвил умный как старый художник кроме теплого ветра фотоны обладают такою же памятью как и мы гладя взглядом дорогу прикасаясь коленом к асфальту пролетающим в зеркало камнем где разбиты чужими словами витражи пониманий научи меня дышать руками
Или я неверно толкую слово "троллинг", либо я не я. Тогда, приветствую, хотя обычно обхожусь без этикета. Здесь время течет иначе, никто ни с кем не прощается, никто никому ничем не обязан, в том числе и проформой этикета.
дровница мощеной мостовой вековая стоптанность дороги на асфальте осени лептонный след в шине пролетевшей мимо ног и занавески в медленном окне утопившем божоле заката тают ветром в предрассветном сне звук шагов роняя в дымке сада комната чужого барахла таинство касаний и тревога будет обнаружен торг за тень или ей получится сбежать в звуке фейерверков с новым годом старый город добрая вожжа море слов в культурном побережье окна как никто умеют ждать так же ли ты нежен город нежин как зимы холодная вода тающая мысленно из лещбищ игрищ антарктидова удава
Купил статью о том, как "Союзмультфильм" на правах собственника сдал всех бывших детей Советского союза под аккредитацию ароматов. "Недавно самой известной в стране кинокомпании, производящей анимационные ленты, исполнилось 85 лет. Круглую дату предприятие отметило… Выпуском не нового мультфильма, а собственной универсальной парфюмерии. " Интересно, это случайный товарный ход или далеко идущая акция. Зато теперь знаю, что "Оранжевая корова" пахнет шаловливым детством, а в системе биржевой субординации ей очень не хватает тире. Может, Пелевин ошибся в своем последнем романе, и театр жизни превратился не в стрелковый тир, а в тире, то, самое последнее, которое минусом на камне светится под Радоницы...
Когда в аэропорту проходишь арку металлоискателя — это имеет какой-то предупредительный смысл. А вдруг ты забыл дома оставить ледяной нож или что-то из запрещенного пластика. Когда художественное произведение выполняет роль, не свойственную произведению, такую рамку проходить не хочется, их итак хватает в жизни. Нашел "Черное зеркало" и хвалимое "Белое рождество". Психоделика хороша, когда она ложится на сознание не отягощенное ей в реальной жизни. Моя психоделика меня в этот эпизод не пустила. Названия серии "Белое рождество" и двух минут хватило, чтобы понять, чем отличается мухобойка от газеты. Газета может стать мухобойкой, а вот мухобойка газетой вряд ли. Конструкция "Белое рождество" , как антагонист всему сериалу "Черное зеркало" — одна из дверей ловушки сознаний. Раньше и я с удовольствием шастал по таким лабиринтам, такой появился на заре 2000, "Девять неизвестных", как частный российский вариант эзотерики, смешанной с психоделикой. Черное зеркало — это пассивное состояние любого гаджета, и мы в него смотримся ежедневно, даже когда там горят лендинги, где-то оно все-равно остается черным зеркалом. Тема "Белого рождества" еще до восприятия сюжета , как шредер, разделяет будущих зрителей величественностью темы — самый любимый религиозно/потребительский праздник католиков. Доминанта, связанная с Рождеством, как бы не прикрывалась теплом семейной посиделки, все равно это негласный делитель общественного континуума на - верных/неверных; - кошерных/некошерных; - католиков/православных. Такое название может объединить только атеистов, потому что им нечего терять. Сознание, пропущенное через эту ментальную раму, как картина Бэнкси, подаренная, но проданная, рассыпается на глазах у изумленной публики. Первые кадры с въезжающей камерой из огромного белого метельного и снежного пространства в маленькую комнатку, масштабируют это событие перехода из конфессии в частный кубометр пространства. Как явление концентрации пространства для восприятия сюжета такой прием — вещь очень удобная. Но рама окна, чужого стекла, а до этого кадра с разбитым стеклом, как бывает с сознанием, когда любимый гаджет падает, остается тем ограничителем, дальше которого ты уже ничего не увидишь, и сюжет будет развиваться в этой раме чужого окна. Надо ли говорить при экспансии серии OS, почему именно окно, то отверстие, через которое вливается снежный мир в комнату. Определение "Белое" в сочетании с рождеством и первые кадры, где зритель видит снег, ассоциируются как с ним, так и с белым, как носителем спектра радуги, а так же с холодом, ветром, зимой, одиночеством. Хотя для проявленности белого можно выбрать и другие образы, соль, сахар, молоко. У феноменологии белого цвета в сети — особая роль, где почти все верхние страницы гипертекста — белое молоко, а работа над ними в компиляторах и при написании программного кода — обычно черное, то самое зеркало, которое многим недоступно. Так паства, приходя на сайт, видит уже результат с белым файлом страницы, а черный проект, который командует верхом и отвечает за изменение, видят только программисты и админы. Можно выбрать ночную тему...Но это уже выбор. После рассыпания в присыпку рождества и концентрацию через окно станции, сборка зрителя продолжается. На экране лежащий неподвижно герой сюжета, так сознание переходит в чужую трансценденцию, герой встает, подходит к...еще одному фракталу с рамой (условной) смотрит на себя в зеркало, туда же смотрит и зритель, и теперь он не только в сне героя, но и в его зазеркалье, хорошая перезагрузка после религиозного сита. Пару секунд у зеркала и взгляд героя и зрителя падает на фотографию девушки..Еще одна рама..Видоискатель чьего-то фотоаппарата. Так сознание погружается уже в коридор: окно, постель, зеркало, объектив. Все это формализуется на пороге, месте, тоже условно напоминающем раму, сакральном месте, где редко стоят, обычно перешагивают, вход/выход, если перевернуться в другую комнату, то вход/выход зеркально меняются местами. Эта арка перехода в кухню, где на миг замирает герой и слышится звук посуды...И есть точка сборки нового зрителя, умело пропущенного через несколько фильтров. В такое восприятие можно загружать уже любую психоделику, после снега, кровати, зеркала и порога со звуками посуды... Описание серии пробежал в Вики...Не пожалел, что не стал смотреть...Блуждание через "дополненную реальность" так умело созданную операторами в чужие наркотики, выпивку, цифровое насилие и убийство, конечно, сознанием воспримется как кино, но у подсознания другие законы, и там нет отрицательной частицы "не" и соотношение негатива/позитива строится по природному принципу, где нет дихотомии плохо/хорошо, а есть только данность. И есть береза, но нет "не березы", а есть вишня, дуб, ирга и многое другое. Вообщем, не зашло мне такое психоделическое наваждение и диктат со стороны авторов...Последние 20 лет в жизни столько психоделики, что хотя бы в кино хотелось бы от нее отдохнуть...
он шел и шел что путник или время забытый старый фильм последней лжи канкан потом инсайт случайное прозрение прошел не снег хрустели под ногами хвороста кресты ломая подзеркалия падением где ты
Иногда перевожу, вольно, но с пиитетом к оригиналу. Любой подстрочник грешит разницей ментальности, там и требуется косметическая подгонка смыслов, без отсебятины футбольного режиссера, конечно. Если тема, о которой пишешь, понятна изнутри и прожита, такое переводить становится легче. И даже метафоры становятся номинативами...
Till Lindennman /"Messer/
Nele
Tu das nicht faβ das nicht an weil man sich verbrennen kann tu das nicht ach laβ es sein es tut weh und du wirst weinen
Man iβt von Speisen die verdarben und achtet Schimmel nicht und nicht Gestank und leckt das Feuer aus geplatzen Narben und weiβ am Ende man ist Krank paβ bloβ auf Oh tu es nicht ach laβ das sein meine Angst um dich so groβ gesalbt in Worte wirkt sie klein doch der Rost auf meinem Balg soll dir Gold und Silber sein
Mein Kind daβ dir kein Leid geschieht ich würde Scheiβe fressen ich würde Eiter saufen würd mir den Arsch versilbern lassen dir von dem Silber Puppen kaufen paβ bloβ auf tu das nicht oh laβ das sein muβt nicht frieren um zu spüren die Krankheit kommt von ganz allein nur Götter dürfen dich berürhen und auch dann werde ich bei dir sein dann werd ich bei dir sein werde bei dir sein
Тилль Линдеманн
Неле /из сборника "Нож"/
Этого не делай а того не тронь обожжет нутро медленный огонь этого не делай в причитаний слякоть после будет больно и придется плакать
Хлеб насущной пищи до стола испорчен и никто не знает о свищах из почты плесени в окалине слизанной огнем из прошивок шрамов белями фантомов от которых болен просто берегись этого не делай сокращая небыль страхи за тебя так неимоверны слову не вместить этой боли брешь ржавчиною шкуры укрываю скверны серебра и золота участи твоей
Мой ребенок чтобы от беды сберечь есть готов дерьмо или гной лакать если не смогу зад посеребрить прикупив покров у таких же кукол просто берегись и не делай шаг глупый в пустоту чтоб признать болезнь разве нужно мерзнуть эта так тиха как летящий снег только бог и может боль ее укрыть даже и тогда буду я с тобой и тогда с тобой буду я с тобой...
Читал вчера воспоминания Сергея Мавроди. Еще раз удивился насколько наркотической может быть государственная дубинка масс-медиа. Это тот, кого не захотели понять. Бывают те, кого не поняли в маленьком, и те, кого опрокинули в бОльшем. И не просто не захотели понять, а сделали вид, что не поняли. Это история о нем и его "пирамиде". Но цифровые ответки отличаются от словесных тем, что они объективнее и реактивнее. Все происходит быстрее... Читал его стихи. Прозу. Хорошо, что он писал. Теперь его Леня Голубков шастает по локациям и вытаскивает своих зрителей "попавшихся" из стен цементно-бетонного ада...
*** Падает в сердце снег. И утомляет бег От себя и от всех Наугад. Вслепую Без ориентиров и вех.
И сюжет есть да писать лень подари им наших снов дни где алиса летит и летит вглубь колодца сбивая столбы верстовые а колодец то метр да асфальт поперечник упрямого дна эфа медленно щурится в альт отпуская из нот удила удивляй гармонируй ищи стылый ветер чужих перемен щи прокисли и кажется жить так же скучно как верить словам
что там за линией кармана кометы швов из ледяных хвостов вложенье времени воронкой черных бездн холодный веер спящих излучений реликтовых конечно дублерши и электрика закрытых бань и банов они идут не об руку рука а пьяными от чистоты последнего глотка свободы вне дряни слов и мыслей из пунктира швов карманных и шмона вечного глазка в подробность шага от любителей игры в чужую жизнь и время и все вернется всем когда она пойдет почти ребенком по сырой траве невидимой на плоскости паркета
"– Потому что я точно знаю, что общество нуждается в негодяях. Не будь их, не возникла бы разность нравственных потенциалов – не появился бы ток общественной морали. И мораль отсчитывают не от высот добродетели, а от глубин негодяйства! ...
("Визит к Минотавру", по мотивам А. и Г. Вайнеров)
Песня группы "Крематорий" "Амстердам" была написана до 2008 года, в период разразившегося дефолта мирового масштаба. Вытащить из ловушки депрессии в период общей стагнации может только любовь. Необычная, неожиданная, но и узнаваемая миллионами.
Золото альбома на фоне мирового дефолта Критики, описывая особенности альбома "Амстердам", вышедший в 2008, писали, что авторам удалось создать свою проекцию современности с помощью субъективного взгляда. Главная песня альбома — "Амстердам" стала узнаваемым хитом, высокий уровень ротации которой не растеряла и поныне. Она спровоцировала рождение художественного фильма "Как найти идеал", в которой сыграл человек, ставший для песни триединым автором — слов, музыки и вокала. Это — Армен Григорян. Фильм резонанса не вызвал, став одной из посредственностей проката (3,9 баллов по версии Кинопоиска). Под Новый год альбом группы получил "Золотой диск" Всероссийской ассоциации производителей фонограмм.
Как создавалось настроение и чем было закрыто "поле пустоты" в шлягере "Амстердам", проанализировано на основе принципов художественного творчества, исходя из особенностей коллективного бессознательного и семантики ведущих образов. Тема "войны" в песне представлена на разных уровнях: образном, номинативном, экспрессивном и конфликтном. Она ведет лирического героя как кораблик оригами по волнам настоящей серьезной войны. Этот контраст "маленького" и "глобального" создает особое фантазийное художественное пространство и время, где можно пересидеть трудное время. Этот хит в сознании слушателей отбился потраченным временем на прослушивание, вниманием, привязанностью и симпатией, монетизацией подписок и покупок диска, позволяющим авторам выживать в противоречивое для творчества время.
Семантика слова "война" с точки зрения истории и обычаев Войну как событие характеризует несколько свойств: массовость, агрессивность проявления желаний, бескомпромиссность, убыточность с точки зрения человеческих и оружейных ресурсов, продолжительность явления, принципиальность победы одной из сторон, неприятие сепаратизма. И если вспомнить историю цивилизации, то в ней, войны имели роль определенных ступенек, после трагического преодоления которых, человечество как бы расчищало плацдарм для совершенствования своего пребывания на планете.
Наиболее выражен такой рывок во время последней мировой войны. За сто лет общество смогло сделать реальностью почти все фантастические прогнозы: от коллективного замятинского "Мы" (социальные сети) до Толстовской "Аэлиты" (космическая миссия на Марс). Война, как радикальный скальпель истории ножевыми разрезами огромного массива натальных карт людей, меняет не только картину мира, но и опосредованно воздействует на космос, который становится все ближе. И даже если не осознавать все написанное в коммуникативной форме второй сигнальной системы, все эти паттерны так или иначе оживают в подсознании при звучании простого короткого слова из двух слогов и четырех звуков "война". Если отталкиваться от фонетики и рефракции при произнесении этого слова в различных позициях: в предложении с выраженной эмоциональностью, в текстах песен патриотического содержания, в поэтических строчках, в публицистике, — то эта лексема может звучать по-разному, приближаясь на неосознанном уровне к таким понятиям, как: a) Ваня; b) волна; c) вон а; d) вой на; e) вина; f) ..в ой на...
В этимологическом словаре Шанского есть отсылка к тому, что происхождение слов "война" и "вина" связано исторически. Может быть это связано с тем, что перед сражениями воины многих стран использовали некоторые методы, позволяющие изменять состояние сознания: это вино, снадобье из грибов и трав. Измененное состояние, которое бывает в глубоком погружении в транс, можно наблюдать и у людей творческих, и когда им не хватает вдохновения, они иногда прибегают и к такому варианту "подзарядки". В этом, наверное, и трагическое сходство войны и творчества, а может быть, выход за пределы понимания одного через другое.
Словообразовательный фрейм явления
Интересен вариант образования слова "война". Этимология большинства словарей отсылает к понятию "воин". И именно от него произошло название массового участия воинов в противоборстве сторон. В свою очередь воин произошел от воеводы. И в том и в другом случае настойчиво пробивается слово "вой" — артикуляционная звуковая синхронизация с пространством через голосовой резонатор (воинский клич, призыв). Здесь появляется отсылка к теме иерихонской трубы, способной разрушить стену после синхронизации группы людей на уровне звуковой волны.
Звуковой фрейм в образовании лексемы "война", хоть и не объясняет ее полностью, но как-то отсылает к понятиям: массовости, синхронизации, резонансе на агрессию или же агрессию саму, — то есть к тем "ярлыкам", которые в сознании людей связаны с вооруженной борьбой. Не личностным ее восприятием, окрашенным во все радуги потерь, а абстрагированным, каким бывает отношение историка к теме Бородина или Сталинграда. Профессиональная и беспристрастная аналитика состояний, объективной реальности, правда со слов субъектов.
То, что сначала появился субъект — "воин", а уже потом явление — "война", как объективное событие, закрепившееся в языке (с 11 века это слово стало активно употребляться в речи) неплохо отражает последовательность возникновения общественных явлений. Сначала появляется индивидуальный детерминант, а после — его тенденциозные транзакции. Войны не происходят сами по себе, их начинают личности, в эго и подсознании которых для этого существует достаточное обоснование — в виде популярности в народе. Это ситуация, когда внутреннему голосу персоны есть с кем синхронизироваться и вести на захват новых территорий или обороняться.
Синхронизации проходят по разному: раньше это было более связано с перемещениями: походы, визиты, гонцы, соборность на уровне общих политических или моральных ценностей (история Тамерлана). Позднее, когда мир стал сильнее связываться, лошадей заменила техника и средства коммуникации. Сегодня синхронизация происходит посредством социальных сетей, различных опросов, референдумов и прочего социологического инструментария. Единение происходит легче и быстрее.
Прием контраста: мотив войны для акцентирования темы любви
Песня "Амстердам" группы Крематорий имеет два плана. По степени влиятельности и приближенности к образу лирического героя их можно расценивать, как главный и второстепенный. Как на любой картине нужен фон, так и в песне, для более выпуклого представления семантики главного — необходимо выбрать такую подложку или основу, чтобы она помогала выделить конфликт, основную тему или мысль. И тогда ее звучание приобретает выразительность, резонансную волатильность и глубину. Если просто сказать "я люблю тебя", это всего лишь признание частного порядка. Если перед этим рассказать, как сложно было на войне, как она утомила и испортила жизнь, но все-таки оставила светлый остров намерений. А после этого произнести "Я тебя люблю", это будет уже не просто признание, а почти реальность, данность, а не обычные слова, которые произносят в суете, как "Доброе утро" или "Спокойной ночи".
Именно эту роль тема войны играет в песне "Амстердам". Это тот общественный фон, на котором лирический герой богатыми мазками рисует образ своей возлюбленной. Образ Амстердама, как "города войны" вряд ли у кого-то из не очень осведомленных в истории слушателей может вызвать исторический паттерн. Амстердам в сознании обывателя связан с несколько иными фреймами: город свобод, которые в стране "медведей, икры и водки" рассматриваются на уровне порицания или греха — это легализованная проституция (квартал красных фонарей) и употребление марихуаны (причина массовых посещений страны). Обе темы с уровня общественного социального "город войны" плавно перекочевывают в личное пространство автора: улица красных фонарей в тему любви: "Я не смог бы жить с кем-то еще И любить кого-то так, как тебя.." Тема наркотиков: " Не курил отравы там я И грибов не ел ни грамма", — в проекцию собственной трансценденции воображаемого мира.
И здесь снова появляется тема "войны" как фона, требующего синхронизации, единства множеств, потому что сильнее объединяющих свойств "любови" и "наркотиков" пока еще не придумали. И вот из этого ментального поля, объединяя своих слушателей на музыкальном раппорте в мотив транса и любви (сиамского брата искусства), автор поет о войне, кликая в сознание слушателей на все, что ранее перечислено. Убери тему войны, образ Амстердама, и сюр, и шарм песни рассыплется после первой строфы. Так фон очень часто в художественном произведении становится даже более сюжетообразующим, чем главные действующие лица. Потому что смысл их характеров не в их личной глубине, а в дистанцированности от своего антагониста, созданного приемом контраста с фоном. Так создавался и великий булгаковский "Мастер". Убери из него кичевые образы секретарши с вечно косыми от вранья глазами, вороватого буфетчика, подкаблучника и любовника Покобатько, и любовная линия Мастера и Маргариты станет всего лишь одной из тысячи...
Иллюзорность творчества и соборность образов
Тема войны в песне, ставшей хитом, не имеет реальной проекции. О том, что фон и мотив иллюзорен, подтверждают обращения автора к плану иллюзорности, который схвачен в образах ейти (снежном человеке) и обращении "Здравствуй, моя Иллюзия". Так реальность песни, которая существует только в ментальном мире проекций автора и тех, кто мысленно "напевает" и "подпевает" — всего лишь один из синхронизаторов, наподобие той Иерихонской трубы, которая теперь воюет не за территории, а за внимание публики, людей, адресатов, зрителей, читателей. Именно внимание стало на современном уровне яблоком раздора, способным создать конфликтные ситуации уровня местечковых войн.
Кроме "синхронизации" и номинатива упоминаний об агрессии: "О, этот город, как подорванный склад, Этот город - настоящий ад, Там не бывает никогда покоя и тишины. Этот город с рождения встал на тропу войны." тема войны в тексте песни появляется и в связи с темой "Наполеон — Жозефина". И в этой транзакции, война всего лишь фоновая заставка, способная отразить уровень притязательности лирического героя, видящего себя, хоть и преуменьшенной (литота), копией, но Наполеона. Выражение "маленький Наполеон" воспринимается с одной стороны как обращение человека стеснительного, но, в то же время , самодостаточного, ведь даже с эпитетом "маленький" тема Наполеона по уровню звучания и способности изменить реальный мир, не проседает. И игры в Наполеона иногда приводят к трагическим последствиям, как было в истории с профессором Соколовым из СПбГУ. Желание примерить чужой костюм в сегодняшних особенностях цифрового и мобильного сотового мира может стоить кому-то спокойствия и времени. И в этом понимании, определение "маленький" выглядит как внутренняя перестраховка автора от "волны" резонанса.
Страх одиночества и инициация внимания публики
О том, что этот Амстердам — город игрушечной войны, говорит и следующий фрагмент:
"Там стреляют взрослые и дети, Там стреляют фантомасы и йети — Иногда это выглядит так смешно. Но я всегда говорил: "Миру — мир, А войне - ...в кожаном пальто".
Ирония над социалистическим "Миру мир" и сарказм по отношению к войне в словах инверсии "...в кожаном пальто", до этого прикрытые знаковыми фигурами Фантомаса и снежного человека, говорят о том, что лирический герой, как бы прячется за ширму французской комедии и слухов о снежной человеческой расе. Только так можно прикрыть строку "Там стреляют взрослые и дети", вспомнив ассоциации, которые отсылают к названию группы "Крематорий". В его номинативе уже прах, смерть, разрушение. И именно на этой парадигме тема любви выглядит наиболее выигрышно. Но все эти оговорки, вроде "маленького Наполеона", прятки в Фантомасе, говорят, что подспудно, в подсознании лирического героя живет не только любовь к той, кому он готов: " А там, где ты упадешь — я постелю солому, Все, кто желают тебе зла, Забудут дорогу к твоему дому..." Но и страх... И этот страх тот "проявитель" истинного мотива написания всей этой иллюзорной галереи "войны", "грибов", "йети", "наполеона", " ... в кожаном пальто". А единственный метод борьбы со страхом, это инициация себя в тысячах других лиц, слушателей, упавших на те же грабли желаний — любви и славы. И для это пишутся песни, снимаются фильмы, потому что ходить на войну сегодня можно через моник собственного корабля ПК.
"Я бы выпил чашу с ядом, Я бы съел гиппопотама, Лишь бы мне не видеть больше Улиц красных Амстердама."
Ничего не пишу про скифское золото. Поскольку это такой же миф, как в свое время "золото партии" или "красная ртуть". Можно искать, нельзя найти. Только процесс, без результата...
цвета вползают как химеры в послед из сочетаний черно белых помет играя клавиш степ и польку на рубеже и только стекол бьется воля стекая в жесть из отражения летящих легко и вдаль того кто стал всего лишь ящиком дорог сандала катились четки по канатке короткой нити и тихо плыл нездешний смог чужих наитий не удалось уйти от света в тепло вокзала осенний лист отнес в кино и там оставил
сердце холодеет чешуей сувениров продырявленных монеток злой податливостью встроченных пайеток отражающих и стынь и роль ходока уставшего павлина
на костре из скомканных газет первого звонка горит свинец типографской краски сентябри больно обрывают в классах детство это после будут сны и ночи о порогах в жизнь где нет преград но иллюзия обманчива как осень и под листопадом слизь и грязь и важней не первый а последний тишиной забывчивости строчек даже не звонок а так звоночек вывернутой наизнанку почты можно дальше можно осень все что хочешь
в подробности раннего утра карт бланш неосознанных действий сознания хвост с перламутра забытого жемчуга снов плетется сминая в дороги то прошлое то голоса и если в такое безвременье успеть подселить мысль о ветре он может вернуться срывая слова и крыши чужого не опавшего листа осеннего у неба нет времени как и самого неба нет просто прозрачный воздух до самого холода и выше а небо придумали звезды так легче бодаться со сценой когда не слышат
Еще немного переводов. Обожание читателей, не связанных критериями стилистического отбора и мошна нобелевки очень редко пересекаются. Это особенно выраженно на уровне даже и артикуляции, если после Сильвии Плат почитать госпожу Луизу Глюк (Глик), предпоследнюю леди Нобелевки по литературе. Каждому — свое, говорили латинские умники. Да, свое, у Плат — ритуальный погост, у Глюк — ритуальная поэзия, у одной прочтения, у второй — репутация и прижизненный мемориал.
Sylvia Plath Southern sunrise
Color of lemon, mango, peach, These storybook villas Still dream behind Shutters, their balconies Fine as handMade lace, or a leaf-and-flower pen-sketch. Tilting with the winds, On arrowy stems, Pineapple-barked, A green crescent of palms Sends up its forked Firework of fronds. A quartz-clear dawn Inch by bright inch Gilds all our Avenue, And out of the blue drench Of Angels’ Bay Rises the round red watermelon sun
Сильвия Плат Южный рассвет
Желток лимона, манго, персики, — Рисунки виллы на страницах книги. Моих фантазий там живая старина. Балконы, ставни — Кружева ручной работы мастеров. Набросок карандашный листвы, цветов: От ветра убегая, наклонились Стрелы стеблей В грае ананасов, Зеленым полумесяцем тень пальм на берегу, Раздвоенные кроны Взрываются из веера листвы. Рассвет, прозрачный как хрусталь, Пронзительно, за дюймом дюйм позолотит все наше авеню. Вдруг неожиданно окатит моросью лазурной Из Залива Ангелов над ним Восходит красный солнечный арбуз покатый.
Elms Louise Glück
All day I tried to distinguish need from desire. Now, in the dark, I feel only bitter sadness for us, the builders, the planers of wood, because I have been looking steadily at these elms and seen the process that creates the writhing, stationary tree is torment, and have understood it will make no forms but twisted forms.
Вязы Луиза Глик День весь искала различия нужды забот от трепета желаний. Теперь стемнело, лишь тоска горчит о нас как, мастерах у стружек деревянных. Пока ответ искала взгляд был продолжением дремучих вязов. Он видел письмена, создавшие коры коросту, мучений медленных дерев внутри процесса. Я поняла, что вязы эти, как и мы, не могут стать ничем, кроме свидетельства фатальных искажений.
Одно хорошо в поэзии Глик, она направлена на рацио и почти не трогает чувства. В этом — ее безопасность и даже некоторая польза...
ну вот и кончилось искусственного света холодной осени соборное тепло а с ним такие же любовь искусство и слова счет на табло из двух нулей без двоеточия кому то вечность мне касанье сфер закрытое однажды в гефсимании
есть в елочке натертого паркета наигранный ненужный глянец похожий на улыбки и желания вписаться в разговор не понимая слов случайному как мысли иностранцу без повода и временных последствий в салоне непроветренном такси где шлейф чужих духов не выморить не обойти
ведь запах не опишешь но можно и сравнить повесив ощущение на книжки как старое пальто на вешалку забвенья гоняя видимость потоков серебра по сменам ожидания и встречи у подающих лапы зимних елей утопленных у клевера в запруде силком шампанского и глупых пузырьков
Публикация комментариев и создание новых тем на форуме Адвего для текущего аккаунта ограничено. Подробная информация и связь с администрацией: https://advego.com/v2/support/ban/forum/1186
