Коллекционер / #40 / lina_pioneer

… Юрий заходит в сарай и смотрит на коллекцию. Радуется и восхищается. Уже больше ста. Сначала он просто искал их на улицах, но теперь поменял тактику. Присматривал днем, забирал ночью. Это щекотало нервы и делало коллекцию ценнее. Юрия веселило, что никто ни о чем и не подозревает. Сегодня ночью он снова пойдет…

Степановна открыла глаза. За занавесками засинело. Больше не поспать, впереди 18 часов бодрствования, которые нужно чем-то занимать. Хорошо, что дела у нее были.

Быстро для своих 65 лет Степановна поднялась, накинула халат и пошла за дачный домик, где жила с апреля по октябрь.

— Одна, две, три …, — руки быстро перебирали, —.... тридцать две, — женщина нахмурилась. Одной снова не хватало. Вчера было тридцать три.

Не сказать, что у Степановны был хороший план. Просто надо было делать хоть что-то. С первой пропажи прошло два месяца, теперь уже не хватает 8 штук. Едва ли они покинули дачный поселок «Заря». Осталось просто их найти.

93 дома, в 23 из них никто не приезжал последние три недели, в 55 приезжают, а еще в 15 живут все лето. Эти сведения она собирала ежедневно, с помощью бинокля и обзорной точки. «Заря» лежала у сопки. Взобравшись на нее, можно увидеть весь поселок.

Степановна брала бинокль, карту «Зари» и маркеры, заводила Ниву и уезжала. На сопке женщина принимала удобную позу, раскладывала карту и начинала смотреть в бинокль, делая пометки и планируя маршрут.

— Доброго утро, Степановна, опять рекогносцировку проводишь? — это Палыч, живет на соседней улице и ходит на рыбалку.

— Время такое, Палыч, за врагом надо глаз да глаз, — отшутилась Степановна. Это уже стандартный диалог. В первые дни она сбивчиво объясняла всем, что собирает данные для научной работы.

— И долго еще наблюдать? — не унимался Палыч.
— Наука за два дня не делается.
— Ну, удачи тебе.
— И ты не хворай.

Степановна поработала на сопке, а потом поехала опрашивать местных. У нее накопилось достаточно свидетельств, она точно знала, что не сходит с ума и пропажи ей не мерещатся.

Следующий этап — ночное патрулирование. Оно проводилось пару раз в неделю, просто на удачу. В полночь женщина завела Ниву и начала медленно ездить по «Заре», всматриваясь во все тени.

Лицо у Степановны было каменным, но сердце билось быстро. Что она будет делать, если выследит виновника? — Может немного сбить его машиной, чтобы обезвредить? Ага, убить его и избавиться от трупа. Вот чего нам не хватает под старость лет, — общались внутри Степановны ее части.

В свете фар показался мужчина, который выходил из ограды. Он резко остановился и вернулся назад, когда увидел машину. Степановна сделала вид, что не заметила его и проехала медленно вперед, свернула налево и остановилась.

Взяв заготовленную в качестве оружия палку, она бесшумно начала двигаться назад. Мужчина вернулся на дорогу и спокойно шел, затем стал прибавлять шаг и побежал. Степановна, удивляясь своей прыти, на ходу начала кричать:

— Стой, я тебя вычислила! — нет реакции. Степановна еще припустила, замахнулась палкой и ударила человека по боку.
— Ааа, чего творишь?! — возмутился преследуемый.
— Зачем прищепки воруешь? — выпалила Степановна.
— Какие прищепки? Ты что сдурела? Я водку покупал и испугался, мало ли кто за мной гонится.
— Водку? А прищепки не трогаешь?
— Не трогаю! Я еще не совсем сдурел в отличие от тебя, на людей ночью с палками бросаешься.
— Извини, у тебя свои дела с водкой, у меня свои. Сделаем вид, что этой встречи не было?
— Заметано, — рыкнул мужик, потирая рукой бок.

Степановна обескуражено шла к Ниве. Дойдя до нее, она услышала, как скрипнула дверь. Успокоившееся сердце снова забилось быстрее. Женщина пошла на звук. Страх попасть в следующую идиотскую ситуацию уступил место азарту охотника.

Она подошла к сараю, стоявшему в конце улицы. В нем горела свеча. Степановна подкралась к одной из щелей и начала смотреть. Посреди стоял обрюзгший мужчина в очках и с улыбкой смотрел вокруг. В сарае были веревки, а на них висели прищепки всех мастей.

— Зачем воруешь мои прищепки?! — грозно проговорила Степановна второй раз за последние 10 минут, вопрошая прямо из-за стены.
— Кто это говорит? — мужчина оглядывался по сторонам.
— Я тебя выследила. Отвечай, зачем воруешь? — Степановна умела спрашивать строго.
— Я коллекционер. Никто не ценит красоту прищепок, поэтому я спасаю их от вас. Я просто восхищаюсь ими.
— Вот псих, — подумала тут же сыщица, а вслух сказала, — Слушай сюда, коллекционер. Завтра же, чтоб твоя коллекция была у магазина. Иначе я потружусь всем сообщить, что ты по огородам шастаешь! Понял меня? — чтоб добавить серьезности она ударила палкой по сараю.

Утром у магазина стоял мешок прищепок, а рядом висело письмо:

«Не судите меня, я брал прищепки для коллекции, но теперь возвращаю. Забирайте свои. Знайте, что каждая имеет душу. Цените их так, как я ценил».

Жители подходили, читали, лица их вытягивались и каждому становилось не по себе.

…Юрий смотрит на новую коллекцию. Он придумал собирать другие волнующие экспонаты. Теперь он учел все ошибки, его больше не поймают…