Не оборачивайся спиной к противнику / #22 / Serena10

24 декабря, четверг, 23:50
Москва, Кутузовская, дом 10, кв. 57

Следственная группа московского главка приехала на место преступления за сорок минут. Это было четвертое подобное убийство за последний год. Эксперты местного отделения уже осмотрели тело.

— И что тут у нас? — спросил опер Евгений Кузнецов, попутно осматривая квартиру жертвы.
— Вот, — эксперт приподнял простыню, указывая на тело жертвы. — Двадцать лет. Студентка. Училась на медицинском. Подрабатывает, так сказать, на окружной. Двенадцать ножевых… Тело было под диваном. Диван вот — отодвинули, коллеги осматривают.
— Понятно. Четвертая изрезанная проститутка, — сухо констатировала Марина Александрова — следователь главка.
— Была дома одна. Вон та, — эксперт указал на рыдающую в комнате девушку, — однокурсница, соседка по квартире. И коллега, так сказать, по профессии. Пришла домой, обнаружила тело. Она и вызвала полицию.

Их диалог прервал внезапно вошедший фотограф известного онлайн-издания «Москва криминальная».

— Куда? — эксперт попытался оттолкнуть наглеца, — сюда нельзя, не видишь?
— Так-так, спокойно, без рук. Мне можно, — фотограф достал удостоверение.
— Господи, Игорь Васильев! Опять ты! — раздраженно процедил Кузнецов.
— Не успеет что-то случится, так ты уже тут как тут, чертов папарацци. Откуда у тебя информация? — нервно спросила Александрова.
— Я не обязан раскрывать свои источники, — с наглой улыбкой ответил Васильев . — Спокойно, сделаю пару снимков и уйду.
— Послушайте, — вдруг к полицейским подошла плачущая соседка убитой. — Мне страшно. Мою подругу убили. А я ведь тоже… Что мне делать?
— Успокойтесь, девушка. Вряд ли убийца вернётся в ту же квартиру еще раз, — ответила Александрова.

Марина заметила, как Евгений пристально всматривается в тело убитой:

— Ехал бы ты домой, Кузнецов, отдохнул. А я тут сама…
— Александрова, не начинай, а? Сейчас быстро все осмотрим и по домам спать, поздно уже. Сама она…

В отделении все знали — это дело для Евгения личное: первой жертвой убийцы стала его мать.

Мать родила Женю в 34 года. На тот момент у нее уже был 17-летний сын, а сама она была прожжённой пьяницей и наркоманкой. На жизнь зарабатывала, беря деньги за сексуальные утехи от разных мужчин. Отцовство детей не знала даже она сама.

Но Евгений всего этого не помнил. Сразу после его рождения, ее лишили родительских прав, а их с братом отдали в детский дом. Через полгода брату исполнилось 18, и он ушел во взрослую жизнь. Ему предлагали забрать маленького, но парень отказался. На тот момент он уже встречался с девушкой, собирался создать семью, и младенец был ему совсем не кстати.

Для Жени жизнь в детском доме была не сахар. Его никто не навещал, как других детей, к которым время от времени все же приходили родственники, гостинцев не приносил. Он был никому не нужным загнанным зверьком. Дети его всячески обижали, иногда даже били.

Но он все выносил стойко и твердо знал: когда вырастет, станет копом и обязательно найдет свою мать. И никогда-никогда не даст в обиду маленьких детей.

Закончив школу, поступил в академию внутренних дел, а после устроился в убойный отдел. Но разыскать мать живой ему так и не удалось. Женщину жестоко убили возле ее дома. В то время она уже вылечилась от зависимости, вышла замуж, родила девочку и жила обычной жизнью. Пока одним вечером неизвестный злоумышленник не лишил ее жизни.

25 декабря, пятница, 8:30
Петровка, ГУ МВД России по г. Москве

— Кузнецов, о чем задумался? — Александрова подошла сзади, посмотрела на его стол, увидела, как он рассматривает фото с места убийства своей матери и сочувственно вздохнула. — Ну зачем ты опять это смотришь?

Кузнецов машинально отложил фотографии и закрыл папку:

— Да так…
— Слушай, а помнишь, в прошлом году ты ведь нашел какие-то зацепки… Еще когда она жива была.
— Мне так показалось… То была не она.
— Вы так и не встретились? — с легким недоверием спросила Марина.
— Нет. Только с ее мужем, уже когда он прибегал сюда в истерике с криками, почему мы ничего не делаем и до сих пор не нашли убийцу.
— Да, припоминаю такое. А брата своего ты не пытался найти?
— После детского дома он взял фамилию жены и канул восвояси.
— Ладно, не будем о грустном. Пошли в спортзал, поколочу тебя немного, — Марина улыбнулась и потянула Женю за руку, они частенько любили разминаться в ведомственном спортзале. — А, да, Леша, — крикнула стажеру, — а ты пока найди мне досье этого, как его… стервятника, короче. Надо бы еще проследить за ним, с кем он тут снюхался. Это точно кто-то из наших ему инфу сливает, больше некому.

Александрова отлично владела рукопашным боем. Но и Кузнецов не отставал. На их дружеские драки приходила посмотреть половина отдела.

Кузнецов продержался в бою минут семь, после чего Александрова его нокаутировала.

— Ооо! — радостно скандировали зрители и хлопали в такт, — Александрова чемпион!

Марина повернулась к толпе, чтобы помахать им, как вдруг Женина нога ударила по ее ногам, она потеряла равновесие и упала на маты рядом с ним. Все засмеялись.

— Александрова, — захохотал Женя. — Никогда не оборачивайся спиной к противнику.
— Так, что тут происходит? — веселье прервал строгий голос внезапно вошедшего шефа. — Кузнецов, Александрова, быстро сюда!

Начальник замахал планшетом перед их лицами:

— Полюбуйтесь! Ваш папарацци выложил в Интернет фото вчерашнего убийства. С телом под диваном крупным планом! Это как называется? Закрыть бы эту желтую газетенку к чертовой бабушке!
— Вот же с.., — злобно прошипел Кузнецом.
— Стойте! Дайте-ка сюда, — Марина вдруг стала чрезвычайно серьезной, ее глаза расширились от удивления. — Как так – под диваном? Когда мы приехали, дивана уже не было. А он пришел после нас!
— Марина Ивановна, — в спортзал забежал стажер. — Вот досье, которое вы просили.

Марина открыла папку, и ее глаза сделались еще больше.

— Женя, смотри! Он детдомовский… Как и ты. Его мать была проституткой!
— Лєна, — неожиданно произнес Кузнецов…
— Что?
— Та девушка…Вчера…Подруга убитой! Он видел ее тоже. Срочно к ней!

25 декабря, пятница, 8:45
Минская 15, редакция «Москвы криминальной»

Васильев что-то так сосредоточено рассматривал на экране монитора, что не услышал, как в кабинет вошла секретарша.

— Игорь Петрович, ваш кофе! — она подошла сзади, поставила кофе на стол и застыла на месте. На экране была фотография изрезанного тела какой- то девицы.
— Господи, кто это? — секретарша испуганно попятилась назад.
— Ира, нет… Послушай, — фотограф привстал, пытаясь объяснить, но от неожиданности заикался и мямлил. — Все не так, как выглядит…
— Не подходите ко мне! — Ира взяла с соседнего стола циркуль и протянула перед собой.
— Да нет же! — Васильев не знал, как подобрать слова. — Это пришло ко мне по почте, как и те все…Ну — раньше, когда… Ладно, не время сейчас. Мне надо… Тут недалеко… Я вернусь и все тебе объясню, ладно?

Не дожидаясь ответа, Васильев пулей выскочил с редакции.

25 декабря, пятница 9:00
Москва, Кутузовская, дом 10, кв. 57

Александрова и Кузнецов с пистолетами в руках вбежали в квартиру. Дверь была приоткрыта. Они заскочили в комнату и замерли. На полу лежала мертвая девушка, а возле нее стоял Васильев с окровавленным ножом.

— Стоять! Ни с места! — закричала Александрова, прицелившись в него.
— Бросай нож! — прокричал Кузнецов, так же держа его на мушке.
— Да нет же! — отчаянно завопил Васильев. — Я пришел, а она уже…
— Нож бросай на землю, я сказал!

Васильев обреченно опустил нож.

— Толкай его ко мне.

Игорь толкнул нож к Кузнецову. Полицейский аккуратно его поднял.

— А теперь сам ложись на землю, — скомандовала Александрова.

Васильев только хотел шевельнутся, как вдруг в грудь Марины вонзился тот самый нож. Она с немым вопросом посмотрела на Кузнецова, хотела было что-то сказать, но захрипела и упала на пол.

— Зря ты начала меня расспрашивать! — равнодушно промолвил Кузнецов, бросил нож и опять прицелился в Васильева табельным оружием:

— Ну здравствуй, братец! Не узнал? — со злобной усмешкой спросил он.
— Как? Что ты сделал? Какой братец?
— Не узнал, значит. А я так и думал, — заговорил Женя, все так же держа его под прицелом. — Сколько же лет прошло? Сколько лет прошло с того времени, как эта женщина, грязная шлюха, нас оставила?
— Кузнецова… Кузнецов… — пробормотал Васильев. — Я должен быть понять…
— Как же! Понял бы ты! Ты меня крошечным видел в последний раз. И тоже бросил! Оставил беззащитного младенца. И даже не интересовался, как я там. Жив ли еще, или умер давно!
— Да я сам еще пацаном был! Как ты узнал меня? А мать? Ты нашел ее?
— Конечно, нашел! Я же коп! Пришел к ней, как дурак. Думал, может раскается. А она меня даже на порог не пустила. Сказала, что у нее новая жизнь, новое имя, семья, которая ничего о нас с тобой не знает. И «давай не будем ворошить прошлое». И знать меня не хочет. Как и тебя, кстати. Да, она видела тебя. По телевизору. Ты же вон какой известный стал. Она тебя узнала. И мне рассказала на прощанье. Но эта встреча не стала последней. Я выпил в соседнем баре. Много выпил. А потом вернулся и убил ее. И тебе фотографию отправил. На память. Но ты уже не узнал ее. Я продолжал убивать таких же, как она, и слать тебе фотки с каждого убийства. А ты приходил и снимал еще. Вместо того, чтобы сообщить в полицию, что тебе убийца фото присылает, ты молчал, снимал тела, приобретая еще большею славу! А ведь мы с тобой похожи, братец! — торжественно воскликнул Кузнецов.

Васильев слушал, обхватив голову руками, потупившись в пол.

— Я не такой, как ты.Ты больной человек, тебя посадят.
— За что? — удивился Кузнецов. — Мы приехали к Лене, увидели тебя с ножом. Ты испугался, набросился на Марину и убил ее. А я сразу пустил тебе пулю в лоб. Бах! — Кузнецов сымитировал звук выстрела. — И все! Я герой, а ты убийца! Мертвый убийца! Так что рад был знакомству и прощай!

Кузнецов прицелился точнее и только хотел нажать на курок, как чья-то нога подбила его сзади. Он упал на раненую Марину, схватил с пола нож, но она успела дотянуться до своего пистолета и сделать контрольный выстрел.

— Никогда, слышишь Кузнецов, — с трудом произнесла Марина, — не оборачивайся к противнику спиной.