Садо-мазо / #106 / svetik04

Она мучила его целых полгода. Истязала до полного изнеможения, до ноющей боли во всем теле. После каждой встречи с ней он с трудом доползал до дома и в прямом смысле валился с ног, проклиная момент, когда впервые увидел ее фото на сайте объявлений и страстно захотел.

С самого первого дня она стала требовать от него денег и внимания, причем внимания чаще, чем денег. Ей было необходимо, чтобы он всегда находился рядом, ухаживал за ней, холил и баловал. Больше всего она любила, когда он приносил цветы и ставил их в старинную керамическую вазу рядом с каминными часами – это выглядело как молчаливое признание в любви. В такие минуты она позволяла ему делать все, что он захочет – но ему все чаще хотелось только одного: как можно быстрее закончить очередной визит, поскорее вернуться домой, рухнуть на диван и провалиться в сон.

Почему он до сих пор ее не бросил? Сначала была восторженная эйфория. Потом полюбил – по крайней мере, ему так казалось. А спустя пару месяцев уже просто жалел – пропадет ведь без него, зачахнет. А потом привык, смирился со всеми ее капризами и уже приезжал к ней не потому, что хочется, а потому что «надо». Кому надо? Ей? Ему? Об этом он не задумывался. «Надо», – устало твердил он себе, постепенно теряя волю и превращаясь в механического робота.

За полгода этих добровольно-принудительных отношений он несколько раз обещал себе, что этот визит – последний: «К черту мазохизм, надоело!». Но стоило ему снова увидеть ее, яркую, ухоженную, пьянящую фантастическими ароматами цветов и пряных трав – и он снова становился покорным и послушным.

Однажды в конце лета случилось невероятное: он не появлялся целых три недели – взял отпуск и махнул на море. На это волшебное время он напрочь вычеркнул ее из памяти и с наслаждением отдался беззаботному ничегонеделанию. А когда вернулся и вспомнил о необходимом визите, ему стало так тоскливо, будто и не было тех трех райских недель. Да еще этот противный мелкий дождь – верный спутник надвигающейся осени… Но – надо.
«В последний раз. Наверное… Нет, сегодня точно – в последний».

Сквозь висящую в воздухе водяную пыль он быстрым шагом приблизился к знакомой калитке и резко дернул за ручку. Калитка огрызнулась коротким скрипучим визгом, а в открывшийся проем неприятно дунуло сырым холодом. Ему стало не по себе: «Может, ну ее, завтра заеду?» – проскочила малодушная мыслишка. Нет, незачем тянуть. Тем более, во время последнего визита он оставил здесь ноутбук, который именно сейчас был ему ой как нужен.

Он решительно шагнул в мокрый сад – и тут же неуклюже поскользнулся на размытой дождем дорожке, больно подвернув ногу. «Начинается…» – пронеслось в голове. Хромая и чертыхаясь, попытался обойти огромную грязную лужу… и неожиданно оказался на четвереньках – споткнулся о камень, спрятавшийся в высокой траве. Руки и лицо обожгло тысячами раскаленных иголок. «Крапива», – понял он, тяжело поднимаясь и разглядывая крупные остроконечные листья. Странно, он точно помнил: раньше ее здесь не было. Попытка отряхнуть мокрые джинсы оказалась тщетной: жирная грязь только размазалась по штанинам.

Грязной пятерней он поскреб щеку, зудящую от крапивных ожогов, и захромал к дому, старательно обходя скользкую жижу, в которую за несколько дождливых часов превратилась садовая дорожка. Мокрая трава тоже скользила под ногами, и он с трудом удерживал равновесие, чтобы снова не свалиться в холодную липкую грязь. В какой-то момент ноги в размокших кроссовках опять поехали по скользкой траве, и он машинально ухватился за первый попавшийся под руку предмет, оказавшийся веткой яблони. Его окатил поток холодных брызг и град тяжелых яблок.

Не обращая внимания на свежие шишки и ссадины, он все же пустился на штурм последнего препятствия в этом непредсказуемом квесте – надо было аккуратно обойти недостроенную беседку с приставленной к ней железной лестницей. И тут под ногой что-то хрустнуло, заскользило… Теряя равновесие, он краем глаза увидел, как из-под ноги вылетело раздавленное яблоко, беспорядочно замахал руками – и в следующую секунду получил крепкий удар по голове чем-то тяжелым. На какое-то время он отключился, а когда разлепил глаза, то увидел, что лежит в грязной луже, придавленный железной лестницей. Голова трещала, правая рука, припечатанная к земле стальной перекладиной, распухла и нестерпимо ныла.

Его охватила злость. На себя, на нее, на эту гнилую морось, на весь белый свет. Главное сейчас – во что бы то ни стало добраться до ноутбука и, наконец, прекратить весь этот кошмар.

Здоровой рукой он с трудом приподнял лестницу, освободив из-под нее непослушное тело, кое-как поднялся и, шатаясь, побрел к дому. Придется, видимо, остаться здесь на ночь: отогреться, обсушиться, привести себя в божеский вид. Он вспомнил, что где-то в доме были сухие дрова, надо будет растопить камин.

В висевшем у двери зеркале он не сразу узнал себя: на него смотрел грязный ободранный тип, осторожно трогающий раздутыми багровыми пальцами сизый фингал под заплывшим глазом. Жуть! Однако предвкушение скорой свободы заставило его моментально забыть об ужасном отражении. Первое, что он сделал, – включил ноутбук, открыл тот самый сайт, где впервые увидел ее и, неуклюже тыкая дрожащим пальцем по клавиатуре, с трудом набрал начало заветной фразы.
«Сейчас все закончится. Всего несколько слов – и я свободен!»

Эта счастливая мысль заставила его замереть и прислушаться себе. Его трясло от холода и боли, тело ломило, подвернутая нога ныла, кисть правой руки не слушалась, исцарапанное и исхлестанное крапивой лицо горело. Тяжело вздохнув, он с трудом поднялся со стула и направился за дровами для камина.

…Камин нехотя разгорался, разбрасывая по углам рваные блики. Он медленно прошелся по комнате, будто стараясь напоследок запомнить каждую деталь. Зачем-то потрогал каминные часы, пододвинул поближе тяжелую керамическую вазу с засохшим букетом: «Надо бы выбросить этот веник. Ладно, потом…». Скривившись от боли, он медленно наклонился над топкой камина, чтобы подкинуть дров… И через мгновенье его накрыл страшный грохот, взорвавшийся где-то внутри головы…

*****
Наутро соседка, заметив открытую калитку, заглянула в дом и остолбенела: на полу рядом с камином лежал вниз лицом грязный бомж с разбитым затылком. Вокруг валялись осколки глиняной вазы и сухие лепестки каких-то цветов. На столе одиноко мерцал монитор ноутбука с недописанным объявлением: «СРОЧНО ПРОДАЮ ДАЧУ…».